Обычно, в основе работ Евгении — старые вещи, преобразованные рукой художника в посмертные маски. Куртка или детское платьице смотрят на зрителя, выжидая подходящий момент, что бы рассказать ему свою историю. Одежда, которую передают родственники в надежде, что кто-то ее будет носить. Выкройки и куски тканей, лежащие до лучших времен. Найденная на берегу Азовского моря брошка. Память, традиция, женское. Сами материалы и способ производства очерчивают ряд тем, с которыми работает художник. Но работает он с ними крайне деликатно. Как-будто мир стремительно движется, а художник боится его упустить, предпринимая отчаянную попытку ухватить мир за хвост.
Оксюморон в названии выставки не случаен. Вспоминается пушкинская мертвая царевна в хрустальном гробу, застывшая в безвременьи. Фамильный хрусталь, который протирается к приходу гостей и ставится на самое видное место в серванте. Есть такая детская игра, цель её отыскать в абстрактом узоре знакомые образы. Вот гномы в чертогах на запотевшем стекле, вот принцесса примеряет хрустальные башмачки в дыму над костром, вот мчащаяся лань в облаках. Что бы ухватить эти распадающиеся на глазах образы — нужно обладать взглядом медузы, превращающим пульсацию жизни в холодный камень.